Спустя еще два часа, в студию как вихрь влетел Жесть. Она дремала, и его появление было как продолжение сна… Внутри все съежилось и застыло.… И через секунду Она уже смотрела в его глаза, пытаясь увидеть ответ на вопрос «Нужна ли?…» Глаза были ласковыми и радостными… То ли оттого что приехала Она, то ли оттого что приехала землячка?… Ответа не получив, расслабилась и решила, что время покажет…
Эти незабываемые семь дней были очень насыщены и быстры. Каждый вечер они ездили в гости к его друзьям, среди которых было обилие музыкантов, но попадались художники и представители не богемных профессий… Ночью, с последним поездом метро, бегом преодолевая переходы между станциями Московского метрополитена, они возвращались в его комнату… Комната была ужасной и поэтому в первый же день наша Героиня устроила генеральную уборку и по-новому повесила занавески… Момент восклицания Жести: – «Да тут можно жить!» – было для нее минутой счастья, о которых вспоминают, став старушками, оставаясь наедине с собой.
В ночь перед отъездом, когда они уже засыпали под одним одеялом, Она сказала ему, что хочет приехать летом поступать в театральный…
– «Не вздумай! Ну, какая из тебя актриса, актриса стервой должна быть, а ты не стерва…» – как всегда, честно и прямо, вынес свой вердикт Жесть…
Она немного подумала над его словами, а потом уснула, представляя в деталях запланированный летом приезд…
Уезжала сама, провожать было некому.… Оставив на тумбочке письмо со словами благодарности, без вопросов и обещаний, взялась за ручки дорожной сумки и отправилась на вокзал.…
Это письмо спустя пару лет, Она случайно увидит у него в ежедневнике, и хитрым способом извлечет его оттуда, чтобы уничтожить последнюю улику той февральской влюбленности…
Приехав домой, Она еще несколько недель жила в тех семи днях, проведенных с Жестью… А потом…
Потом случился первый долгий телефонный разговор с Серым… Потом второй и третий… На тот момент Серый и наша Героиня дружили… Многие говорят, что дружбы между мужчиной и женщиной не бывает, а Она в нее искренне верила… И поэтому не сразу придала значение тому, что звонки Серого стали ежевечерними… Теперь они говорили дольше и откровеннее… Спустя неделю, наша Героиня насторожилась… Серый был друг Жести. Не просто друг, а лучший друг, с которым они еще со школы затевали какие-то рок-группы, сейшены и всякое такое… И, не смотря на то, что Жесть пел в Москве, а Серый в их Родном Городе, они оставались почти братьями. Этот факт и ночные разговоры «по душам» сначала смутили её, но после фразы: – «Будь моей женщиной…», сказанной в одну из встреч, Она уже не могла не думать о Сером… В то время у него были проблемы в отношениях с законной супругой, любовницей и алкоголем… И Она стала его ушами… Она часами разговаривала по телефону сначала с ним, потом с его любовницей, ею оказалась ее подруга… Хорошо, что подругой не оказалась жена…
И снова волна… И снова не страшно прыгать… Нужно просто найти причину, чтобы стать свободной! И она есть – письмо, что оставила на тумбочке в Москве, в котором, давая свободу любимому человеку, Она не лишала свободы себя…
– «Жесть в Москве, а Серый здесь… Что делать?…Такова жизнь… И это твоя жизнь!» – убеждала себя в правильности принимаемого решения успеть поймать волну, и унестись навстречу любви к музыканту, поющему свои душераздирающие песни, сильным и пронзающим голосом… Голосом, достающим до самого сердца…
Впервые Она чувствовала себя нужной… Пусть иногда, но все же нужной…
Первый раз – он всегда обворожителен… Ей было двадцать три, и Она начинала понимать, какой разной бывает любовь, и что любовь бывает!…
Через месяц после беспробудного пьянства Серый был закодирован и устроен на работу. Они редко встречались, но часто созванивались. Она приезжала к нему ночью на телестудию, которую он охранял посменно, и они часами говорили обо всем: о жизни, о мечтах и о всякой ерунде. Серый острил, рассказывал анекдоты и разные истории, над которыми невозможно было не хохотать. Сам он хохотал громко и «до красного лица».
Она была счастлива!
Её не смущало, что Серый и его жена, хоть и жили теперь в разных районах города, но все еще были женаты,… Что, оставаясь ночевать у него, ей приходилось по утрам рано убегать, пока не проснулась Альбина Николаевна (мама Серого).… Она желала будущего с Серым, но не чувствовала, что это возможно… Все было не важным, кроме любви, которая сначала теплиться, потом разгорается, а потом… потом может и пройдет… но сейчас она была опьяняюще горячей!
Ну и пусть ты горький пьяница,Ну и пусть слеза из глаз,Ну и пусть святая пятницаПринесла мне горький сказВсе равно, что людям видеться,Все равно, что птицы лгут,Все равно, что друг обидетьсяИ родные не придут…Прилечу к тебе орлицею,Сяду тихо на крыльцо,Обернусь ночною жрицею,Чтоб омыть тебе лицо…Поцелую пальцы нежные,Упаду к твоим ногам,А под утро вьюгой снежноюВозвернусь к своим богам…А ты встанешь и покажетсяДень светлее всех святыхИ само собою скажется,Что в душе своей хранишь…
Продолжалось это несколько месяцев… Она не раз плакала, переживая воссоединение Серого и его жены, ведь съезжались и разъезжались они каждый месяц и каждый раз навсегда.… На период воссоединения Она становилась женщиной-другом.… Как тяжело просто дружить с возлюбленным! Но это единственная возможность хоть иногда быть с ним рядом… А когда Серый вновь оставался один, он звал Ее… Она всегда приходила и радовалась тем нескольким дням, в которых была счастлива… Их было немного, лишь от этого было больно… «Ничего не бывает напрасно…» – говорят мудрецы.
Она верила в это и повторяла своему отражению: – «Наверное – это зачем-нибудь нужно… и когда-нибудь я узнаю зачем…»
Нахлынувшая любовь не остудила желание нашей Героини поехать в Москву. Готовясь к поездке, Она учила репертуар для поступления и зарабатывала деньги на дорогу и «первое время».
Лето пришло неожиданно в мае… Наступил день отъезда… Серый вызвался проводить ее, несмотря на очередное воссоединение с супругой… Она конечно согласилась… Было жарко, морило перед грозой… Они стояли на перроне и болтали «ни о чем»… Глядя на Серого, наша Героиня понимала, что сейчас нужно не просто шагнуть в вагон, нужно шагнуть в новую жизнь, в которой нет места прошлым людям и чувствам… А значит, там нет места Серому… Она прощалась с ним… И очень хотела проститься со своей любовью к нему, и надеялась, что в Москве это у неё обязательно получится!..
Когда поезд объявили, Она занервничала, Серый тоже был неспокоен… Так и простились, сказав друг другу пару нелепых слов: Она прощальных, он напутственных… Спустя год в дневнике появятся строки:
Многоточие….…Ночь, тоска, луна-заноза,Я не сплю и он не спитУ меня душа замерзла,У него, что-то болит……Мысль в походе, запах лета,Перебранки за окном.Просто не хватает света,Просто грустно мне одной……Шпалы, рельсы и надеждыБыли в этот день тогда,Ворох брошенной одежды,На вокзале поезда……Душно, грустно и тревожно,Пахло в воздухе грозой…Ты сказал мне, что возможноЯ не буду там изгой……Провожатый мой печальноВзгляд отвел и все простил,С проводницею скандальнойМеня в поезд посадил……Минул год, я снова дома…Ночь луна, опять курю…Эта станция знакома…Он не спит, и я не сплю…
Оказавшись в вагоне, Она заполнила свои мысли планированием времени в Москве и предвкушением встречи с Жестью. Он знал, что Она приезжает…
Разметало мысли по дорогеЕду… еду снова в никудаВот уже и лето на порогеВ ноги дует ветер… ерунда!Думы не о том и не об этомУтомили… в голове бедламПочему скучаю этим летомЯ о том, чей предок был Адам?Почему негаданно нежданноВижу пустоту в его глазах?Слышу, как струна поет печальноПеснь его с улыбкой на устахТяжело принять все это сразу,Не надеясь больше, вот беда…Уходя, бросаю ему фразу: —«Я с мечтой…, а значит не одна!»
Ступив второй раз на брусчатку перрона Казанского вокзала, Она уже знала, куда и как поедет. Её приютила семья приятельницы Жести Алевтины. Молодая и заводная женщина жила с мамой и сыном второклассником. В это лето Жесть тоже квартировал у нее…
